Понты и волшебство - Страница 94

Это обескуражило Лэмфри, но только на мгновение. Позже он был занят несколько иными проблемами.

Эльфы, как известно, очень похожи на людей. Я имею в виду, какими бы мудрыми и бессмертными они ни были, они все равно являются гуманоидами по числу голов, конечностей и прочих физиологических подробностей организма. А Лэмфри был самцом.

Обломанное лезвие его меча еще не успело упасть на землю, а мой ботинок уже вонзился Лэмфри между ног.

Эльф охнул и повалился на землю, схватившись руками за причинное место и доказывая тем самым правоту утверждения о том, что, каким бы бессмертным ты ни был, уязвимые места у тебя те же самые. Я пнул эльфа по ребрам и приставил кончик Валькирии к его горлу.

– Нечестно сделано, – прохрипел он.

– Так у нас не Олимпийские игры, – сказал я. – Признаете ли вы себя побежденным, многоуважаемый Лэмфри?

– Да, – прохрипел он. Всю его куртуазность как ветром сдуло.

– Вот и отлично, – сказал я, убирая Валькирию от его горла и поворачиваясь к Хэлдиру. – Все удовлетворены?

– Да, – сказал он.

– Тогда выкладывай, что у тебя за дело.

– Я должен провести вас к своему правителю, – сказал он.

– У нас нет времени на дипломатические визиты, – сказал я.

– Время не имеет значения в том месте, куда я вас приведу.

– Возможно, это утверждение справедливо только для эльфов.

– Нет, – сказал сэр Реджи. – Время в Городе-в-Лесу течет по-другому. Если Бранд желает с нами побеседовать, то я не вижу причин, по которым нам стоило бы отказаться! Много времени мы не потеряем, а хуже от этого визита нам точно не будет.

Хэлдир очертил рукой прямоугольник, и в воздухе перед ним серебристо заискрился портал. Кимли пытался возразить, что порталами пользоваться небезопасно из-за возможной слежки со стороны Темного Властелина, однако Хэлдир заверил его, что там, куда мы отправимся, никакой опасности нет.

И мы прошли.

Эльфийские поселения принято описывать и показывать как нечто очень прекрасное, величественное, пышущее древностью и красотой, как нечто такое, что априори должно вселять благоговейный трепет в нас, простых смертных. Но после того как я побывал в загородной резиденции Леши Фокина по кличке Цезарь, архитектурой, сколь бы изысканной она ни была, меня уже не удивить.

Главный эльф жил в обычном средневековом замке, выстроенном прямо посреди леса. Если вы видели один такой замок, можете считать, что видели их все. Стены с узкими бойницами для лучников, дворец, защищенный всеми мыслимыми способами, высокие башни, средние башни, маленькие башенки со всякими финтифлюшками, барбаканы, гизармы, подъемные мосты, скрытые переходы, воздушные мосты, сады, цветники, оранжереи, главная площадь, со всех сторон окруженная стенами, резные балконы, вычурные балки и всякое такое в том же духе, с украшениями в виде гербов, флагов, стягов, вымпелов и просто полотнищ с изображениями эльфийской символики.

В геральдике превалировали зеленые и золотые цвета, любимым животным был олень, обычно золотой на зеленой фоне, а любимым оружием – золотая стрела, пересекавшая герб по диагонали.

Хэлдир перенес нас на главную площадь, к основанию ведуших к главному зданию ступенек. Торжественный комитет по встрече ждал нас на лестнице. Очевидно, чем выше стоял эльф, тем выше было его социальное положение и благорасположение к нему монарха. Сам Бранд, высокий, стройный, седой и печальный, находился, как и подобает правителю, на самом верху лестницы с балюстрадой из застывших фигур. Он пребывал в полном одиночестве.

Всего лишь одной ступенькой ниже стояли еще две фигуры, от остальных встречающих их отделял целый пролет – то ли обычно занимающие этот пролет придворные высокого ранга не вышли нас встречать, то ли у главного эльфа была напряженка с доверенными лицами.

Не знаю, чем этот тип заслужил расположение главного эльфа, да и не хочу знать, не знаю, как он выбрался оттуда, откуда никто до него не мог выбраться, – древний, и все такой же мудрый и непостижимый, справа и чуть ниже Бранда раскуривал свою трубку и ухмылялся в бороду Морган.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, ЛИРИЧЕСКАЯ

Мне три года, я сижу в песочнице и леплю куличики пластмассовыми формочками, купленными в «Детском мире». Рядом со мной сидит Леночка, ей два с половиной года, и она тоже лепит куличики. У нее свой набор формочек. Песок чуть влажный после недавно прошедшего дождя и хорошо держит форму, поэтому куличики получаются крепкими и хорошими. Мои куличики больше, чем ее, потому что я мальчик, гордо думаю я, не обращая внимания на размеры самих формочек.

Я набиваю пластмассовой лопаткой маленькое ведерко, трамбую песочек, переворачиваю ведерко, и на моей стороне вырастает еще один куличик.

– Здолово, – говорит Леночка.

В ее глазах восхищение, мне приятно выражение этих глаз. Она маленькая. В аккуратном голубом платьице, белых носочках и сандалиях. Волосы заплетены в две веселые косички. Когда она смеется, мне кажется, это весенний ручеек стекает с вершины холма.

За ее спиной вырастает фигура врага. Сегодняшний мой враг, враг постоянный на протяжении всего лета, носит личину пятилетнего хулигана из соседнего двора. Своей обутой в сандалии ногой он пинает куличики, песок летит мне в глаза, эфемерные произведения искусства безнадежно испорчены.

Леночка плачет.

Хотя мне и три года, размерами я не уступаю пятилетнему злодею, просто я младше, и на меня давит авторитет его возраста. Ему пять лет, он скоро пойдет в школу. Поэтому все лето я безропотно сношу его оскорбления и обиды.

Но вид плачущей Леночки выводит меня из душевного равновесия, я встаю на ноги, сжимаю свои кулачки и толкаю обидчика в грудь. Он не ожидает сопротивления от сопливой малышни, поэтому опрокидывается и летит на спину. Во мне разгорается боевой дух. Он не всесилен! Он не непобедим! Я кричу, пинаю его ногами, засыпаю песком. Я продолжаю свой боевой танец, чувствуя себя уже не трехлетним ребенком, но взрослым мужчиной четырех лет, продолжаю до тех пор, пока, заливаясь слезами и скуля, униженный и оскорбленный враг не убирается из песочницы и не улепетывает в свой двор.